Краб-стригун Бэрда западнокамчатского шельфа.
На краба-стригуна Бэрда из северо-восточной части Охотского моря как на важный промысловый вид обратили должное внимание только с начала 80-х годов, хотя материалы исследований по этому виду, как и по камчатскому крабу, были накоплены за период более 30 лет. В этом районе крабы-стригуны были всегда «в тени» массового и наиболее технологичного камчатского краба. В обиходном рыбацком понятии еще в 70-е годы и ранее уважительно «крабом» назывался камчатский и пренебрежительно, так как считался непромысловым,— «стригун». Л. Г. Виноградов, проводивший многолетние исследования в Охотском море на западнокамчатском шельфе, в своих трудах «Десятиногие ракообразные Охотского моря» (1947) и «Определитель креветок, раков и крабов Дальнего Востока» (1950), по-видимому, ошибочно не упоминает краба-стригуна Бэрда. Вместе с тем в российских водах западнокамчатская популяция этого вида имеет наибольшую численность и является самой продуктивной. Впрочем, не считая редких единичных его уловов у Северных и Южных Курил и в районе м. Наварин, все популяции этого вида обитают исключительно в водах Камчатской области (Slizkin, 1990; Slizkin, Koblikov, 1996; Кочнев, 1996; Огородников, 1998).
Распределение и численность. У Западной Камчатки краб-стригун Бэрда встречается от м. Лопатка до м. Хайрюзовский. В центральной части шельфа от 54° до 57° с. ш. уловы его резко сокращаются, а севернее 57° с. ш. он вообще не встречается. В северной части Тихого океана западнокамчатский шельф и Южно-Курильский район являются пограничными участками проникновения этого вида на запад (Слизкин, 1982, 1988).
Стандартная траловая съемка, выполняемая специалистами ТИНРО на западнокамчатском шельфе, охватывает весь ареал популяции краба-стригуна Бэрда в этом районе. На рис. 57 видно, что летом краб практически отсутствует на мелководье и в нижней части шельфа, то есть в это время он концентрируется в его центральной части. Плотность его скоплений снижается в направлениях к северу и к югу от центрального скопления. Севернее 54°00' с. ш. в уловах отмечается только присутствие вида. Отсутствуют промысловые скопления также и на шельфе Северных Курил.
В весенне-летний период краб-стригун Бэрда распределяется полосой вдоль побережья на глубинах от 40–50 до 130–140 м (рис. 57, А). Промысловые самцы преобладают на участке от 52°00' до 53°20' с. ш., где образуют наиболее плотные скопления (до 3600 экз. на км2). Весной краб соредотачивается, главным образом, на глубинах 50–90 м, где ведется основной его промысел (рис. 58).
Взрослые самцы совершают заметные сезонные миграции, перемещаясь к зиме на глубины 120–200 м. Молодь и самки в этом плане более консервативны и постоянно обитают в центральной части шельфа.
Непромысловые самцы располагаются в целом на тех же участках, что и промысловые, при этом максимальная их плотность (до 900 экз. на км2) отмечена между 52° и 53° с. ш., что в 4–5 раз ниже, чем у промысловых самцов. Соотношение промысловых и непромысловых самцов по данным траловых уловов составляет 60% и 40%. В ловушечных уловах краболовных судов доля промысловых самцов составляет абсолютное большинство — 95–98%. Следовательно, результаты анализа информации, полученной при исследовании крабов-стригунов, зависят от селективных свойств орудий лова. Сравнительно низкая численность непромысловых самцов Бэрда по данным траловых съемок, надо полагать, также не соответствует действительности по причине возможного их недолова. Известно, что молодь крабов-стригунов имеет относительно более уплощенное тело, чем взрослые особи, и способна зарываться в илисто-песчаный грунт.
По-видимому, невозможность маскироваться илом на дне, помимо всего прочего, является причиной отсутствия стригунов на жестких каменисто-галечных грунтах.
Самки краба-стригуна Бэрда образуют компактное скопление с плотностью до 4500 экз. на кв. км на глубинах 80–100 м (рис. 57, С). Они имеют сравнительно малые размеры, тралом облавливаются хуже, чем самцы, поэтому плотность их скоплений можно считать также заниженной, как и для молоди. Их концентрации четко привязаны к постоянным глубинам, что обуславливается слабо выраженными сезонными миграциями.
Динамика размерного состава. Исследованиями установлено, что к 1997 г. в Камчатско-Курильском районе возросла плотность скоплений и площадь распространения промысловых самцов краба-стригуна Бэрда. В начальный период активного промысла в 1990–1992 гг. отмечалось некоторое сокращение размеров промысловых самцов. В это же время максимальная частота встречаемости особей массового поколения приходилась на размеры 140 и 153 мм (рис. 59, А–В). С 1992 г. были собраны материалы из ловушек, оснащенных делью с 30-миллиметровой ячеей, что позволило получить информацию по прилову молоди и самок. При этом в популяции было дополнительно выявлено два массовых поколения, моды которых приходились на размеры 45 и 95 мм, как среди самцов, так и среди самок (рис. 59, В). В дальнейшем эти массовые поколения, в той или иной мере, прослеживались до 1994 г. (рис. 59, В–Д). Прирост размеров самок прослеживался до 1996 г. (мода 110 мм), после чего произошла их элиминация. В 1997–1998 гг. выявлено новое поколение самок, мода которых равнялась 95–100 мм (рис. 59, З–И).
Групповой прирост у самцов в популяции не столь очевиден. После элиминации массового поколения самцов в 1992 г. (мода 153 мм, рис. 59, В) популяция пополнилась массовым поколением, и размеры промысловых самцов понизились. В течение четырех лет (1993–1996 гг.) модальные величины размеров самцов располагались в диапазоне 130–140 мм, а их средние размеры немного сократились. Как видно из рис. 59, Г–Ж, в период с 1993 по 1996 гг. в камчатскокурильской популяции краба-стригуна отсутствует заметный прирост размеров промысловых самцов. Надо полагать, что в эти годы промысловые самцы находились под влиянием такого уровня промыслового изъятия и естественной смертности, когда пополнение рекрутами и элиминация крупноразмерных особей уравновешивались. Напротив, у самок, которые промыслом, как известно, не изымаются, в эти годы наблюдался заметный прирост модальных значений. В 1997–1998 гг. размерная структура самцов изменилась. Кривая их размерного состава в 1997 г. имеет бимодальный вид, а в 1998 — тримодальный. Отметим, что величина промыслового вылова самцов краба-стригуна Бэрда в рассматриваемые четыре года возросла почти в два раза, а к 1998 г. — в три раза (рис. 60).
Краб-стригун Бэрда Юго-Западной Камчатки, как нигде более в Охотском и Беринговом морях, имеет крупные размеры (Кочнев, 1996; Огородников, 1998). За счет подтока теплых тихоокеанских вод здесь сохраняется сравнительно высокая температура воды на протяжении всего года. В сравнительно благоприятных термических условиях темп роста крабов выше, чем в районах, расположенных севернее.
На основании анализа многолетних гидрологических наблюдений за придонной температурой воды на западнокамчатском шельфе в 1964–97 гг. и изменений положения ядра холодных вод северо-охотского шельфа И.А. Жигалов и А.Л. Фигуркин (1998) делают вывод о повышении температуры вод в последние годы. Надо полагать, что отмеченная авторами тенденция благоприятно сказывается на популяции краба-стригуна Бэрда. Численность ее возрастает. Запасы данного вида, оцененные по результатам траловых съемок 1997–1999 гг., показали, что биомасса промысловых самцов в этом районе возросла в 1997 г. до 15000 т, а в 1999 г. — до 20000 т (рис. 60). Рост численности этого вида является свидетельством наступления благоприятного периода для его популяции в Камчатско-Курильском районе.
Популяционная структура. Выше упоминалось, что рассматриваемый вид образует компактное скопление всех функциональных групп в сравнительно небольшом районе шельфа у юго-западного побережья Камчатки. Как и другие шельфовые виды, краб-стригун Бэрда имеет пелагическую личинку, основная масса которых появляется в планктоне весной–в начале лета. Сроки выклева личинок у него и камчатского краба примерно совпадают. Личинки и того и другого вида в Камчатско-Курильском районе весной находятся под влиянием одинаковых условий внешней среды, тем не менее немигрирующая молодь краба-стригуна Бэрда распространена только в юго-западном участке шельфа, а камчатского краба — в центральном и северном. В рассматриваемом случае проявляется видоспецифическая избирательность постличиночных стадий крабов, когда мальки отдельных видов накапливаются только на тех субстратах, к которым они толерантны. Мальки краба-стригуна избирательно концентрируются на илистых и песчаных грунтах центральной и нижней частей шельфа, а молодь камчатского краба — на жестких грунтах, среди биоценозов эпифауны.
Различные функциональные группы краба-стригуна Бэрда камчатскокурильской популяции пространственно не дифференцированы. Только небольшое количество особей распространяется за пределы основной части ареала популяции. При отсутствии географических преград на шельфе Западной Камчатки и Северных Курил этот вид практически не проникает севернее 54°00' с. ш. и на шельф Северных Курил. Такому распространению, по нашему мнению, способствуют следующие факторы. Имея бореальную природу, краб-стригун Бэрда избегает длительного воздействия отрицательной температуры придонной воды. Формирующаяся в центральной части западнокамчатского шельфа линза охлажденной до отрицательных величин воды (Винокурова, 1972; Давыдов, Куцых, 1967) служит ограничивающим фактором распространения вида на север. Проникновению на шельф Северных Курил препятствуют, надо полагать, не свойственные для обитания этого вида жесткие субстраты, доминирующие в этом регионе. За пределы юго-западного участка западнокамчатского шельфа проникают в основном взрослые самцы, которые совершают, как указывалось выше, сравнительно протяженные сезонные миграции.
Таким образом, краб-стригун Бэрда у Юго-Западной Камчатки пространственно образует однородную популяцию, структурно не дифференцированную на субпопуляции более низкого ранга. Центральную и северную части западнокамчатского шельфа, а также шельф Северных Курил, куда проникает некоторое количество особей, можно рассматривать как зоны выселения.
